Христова Пасха

На весеннее время приходится главнейший из православных праздников - Пасха (католики более пышно празднуют Рождество). Напомним, что кроме постоянных, фиксированных праздников, церковью отмечаются еще передвижные - так называемые "пасхального цикла", т.е. связанные с отсчетом времени от Пасхи, которую православные отмечают в первое воскресенье после первого полнолуния по весеннему равноденствию. Начинался этот цикл с масленицы, последней недели накануне Великого поста. Затем следовало Вербное воскресенье за неделю до Пасхи, Страстная неделя, собственно Пасха, Красная горка (первое воскресенье по Пасхе), Преполовение (25-й день по Пасхе - половина срока между нею и Троицей), Вознесение (40-й день по Пасхе), семиковая неделя (7-я после Пасхи), завершающаяся Троицей (50-й день) и следующим за ней Духовым днем. Некоторые обряды, связанные с этими праздниками, мы рассмотрим ниже.

С Пасхой, а также с предшествующей последней неделей поста связано великое множество обрядовых действий, верований, примет и пр. Для нас представляют интерес те, которые несут следы язычества. ~ Магия чисел проявлялась в совпадении погоды в предпасхальный "чистый четверг" и на Вознесение (40-й день). В этот же четверг было принято накануне рассвета изображать, имитировать дома или на улице сельскохозяйственные работы, что должно было помочь в этих работах в будущем. Для оберегания полей и огородов от крота мужики верхом на кочерге трижды объезжали их со специальными приговорами, очерчивая таким образом магический круг, выставляя чудесную защиту от подземных (т.е. связанных с иным миром) сил. Для того и требовалась кочерга: сидящий на ней - своего рода "антилошади" - становился сам как бы агентом "мира иного", где все наоборот: ср. полеты нечисти на помеле.

Кстати, в Костромской губернии в этот день применялся следующий обряд защиты скота: девушка до восхода солнца "садилась на помело, распускала волосы и в одной рубашке, без пояса, объезжала дом с постройками. Подъехав к окну, обращалась к матери: "Тетка Анна, скотина дома?" - "Дома!" Благословляла. И так три раза". Не забудем, что неподпоясанность и непокрытые распущенные волосы у женщин (как и помело) - давний знак принадлежности антимиру, нижней, хаотической, смертельной стороне модели мира. Именно так представлялись русалки, лихорадки и другие мифологические существа.

Еще более любопытен один обряд из Вятской губернии: "в великий четверг (т.е. четверг страстной седмицы) до восхода солнца хозяйка дома, нагая, бежит со старым горшком в руке на огород и опрокидывает горшок на кол; горшок остается опрокинутым на колу в течение всего лета - он предохраняет кур от хищной птицы". Нагота, как будет подробнее показано в гл. 6, - один из характерных признаков принадлежности антимиру. Переворачивание посуды (т.е. лишение ее обычного значения и введение антизначения) во многих традициях (славянских, балканских) служит защитой от визитов ходячих покойников и нечистой силы (например, страшной женщины-Пятницы, которая приходит наказать нарушительницу женских ритуальных запретов, например прясть в ее день, но не может, согласно народным рассказам, войти в дом, где перевернута вся посуда).

Сама Пасха празднуется обычно в период между 22 марта/4 апр. и 22 апр./5 мая. Это один из наиболее сакральных моментов года, воспроизводящий (конечно символически), словно некий архетип, воскресение распятого в пятницу Богочеловека Христа. Соответственно, канун этого дня, соотносимый со временем смерти Христа, наиболее благоприятен для активности темных сил. Потому в пасхальную ночь опасались чертей, ведьм и оборотней, которые в это время легко становятся видимы. Самым сакральным считалось время пасхальной службы, когда многое невозможное становится возможным. Например, по украинским поверьям, в это время обычный рубль легко превратить в неразменный, сказав вместо "воистину воскрес", что имеешь таковой. Точно так же картежник, пришедший в церковь с винным (пиковым) тузом (символ страшный, демонический; ср. его роль, например, в "Пиковой даме", а также гадальное значение), может сказать "винный туз есть" - и "тогда с этим тузом можно сделаться настоящим невидимкой и все доставать" Тюменский край), сходным образом можно обеспечить себе карточную удачу. Легко исполняются любые пожелания на будущее, сказанные тихонько во время службы. Даже вор, если ему удастся незаметно украсть что-либо у молящихся в церкви, получает сверхъестественную гарантию успешного воровства на целый год.

Всем известны пасхальные яйца. Они тоже несут мифологическую символику: яйцо, как и семя, в земледелъческой модели мира кодирует не только рождение, но и воскресение - внешне неживое семечко, твердое известковое яйцо вдруг дает начало жизни. Это позволяет соотнести их с образом умершего и воскресшего божества, которое как бы повторяет (или пролагает) путь семени (вниз - в землю, вверх - из земли) или яйца (на землю, в гнездо - и вверх, в рост, а затем - для птицы - в полет). Этот образ неизбежно должен был сблизиться в народном мышлении с умершим и воскресшим Христом (культы умирающих и воскресающих богов хорошо известны и язычеству разных народов: таковы египетский Осирис, вавилонско-сирийский Таммуз, фригийский Аттис, финикийский Адонис, заимствованный античными греками и римлянами). Потому яйцо повсеместно оказалось связанным с праздником Христова Воскресения (хотя церковная легенда поясняет это иначе).

Как и на масленицу, на Пасху качались с магической целью на качелях. А в западнорусских и белорусских губерниях предпринимался ритуальный обход дворов (как и на святки, масленицу и в середине Великого поста, когда дети собирали с особыми песнями испеченные из теста кресты). Совершающие его назывались волочебниками, а их песни - волочебными. В песнях встречаем пасхальные поздравления, заклинания будущего урожая и приплода скота и требования даров: яиц, пирогов, вина и т.п. Не одарить их боялись, и дело тут не просто в угрожающей припевке, которую могли исполнить скупому хозяину:

Кто не даст нам яйца - околеет овца,
Не даст сала кусок - околеет телок,
Нам не дали сала - коровушка пала.

Все эти святочные и пасхальные ходоки по домам являются обычно знаком того, что данный период осмысливается как критический, что хаос вторгается в размеренную жизнь космоса: примером являются святочные бесчинства или масленичный разгул. Приурочение к Пасхе, очевидно, достаточно позднее явление, как и зимние обходы. Как пишет польская исследовательница Янина Шиманска, специфика волочебных и родственных им песен (их пели и в Польше, и в Литве) "состоит в сохранении изначального времени исполнения, весны. Праславянский Новый год приходился на период весеннего равноденствия. Связь содержащих пожелания песен с Новым годом, празднуемым зимой, генетически вторична и является поздней: начало года в римском календаре было перенесено на 1 января в 153 г. н. э. " А новогоднее время (точнее, "перерыв во времени") было, как мы помним, периодом активизации хаотических сил, в качестве представителей которых, очевидно, осмысливались волочебники. Их песни точно адресованы - хозяину дома или его домочадцам - и исполняются только в точно определенном месте - у дома адресата, который (это хорошо видно в святочных колядках) "величается": он оказывается мифологическим героем, живущим в золотом дворце, и т.п. Зато сами исполнители песен, будучи вполне реальными односельчанами, представляют в данном случае безличное начало (отсюда обычное в текстах песен местоимение мы, никогда - я), слепую силу, сверхъестественных пришельцев из иного мира. Естественно, что с их угрозами нельзя было не считаться, и приходилось откупаться.

Несомненным остатком язычества был и обряд христосования с покойниками, когда нa Пасху шли на кладбище и оставляли на могилах трапезу - крашеные яйца, хлеб и пиво. Древняя жертва мертвому предку здесь, видимо, приобрела новый смысл: делясь с мертвым радостью воскресения Бога, тем самым выражаешь надежду на конечное воскресение и этого мертвого (как сказано в "Символе веры", "чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века"). Но днем особо активного общения с мертвыми была (и остается) Радуница - суббота пасхальной недели, когда посещение могил родственников было обя-зателъным. "Радуница была праздником всенародным. Вся деревня выходила на кладбище к могилам своих близких. Женщины на могилах причитали... На могилы приносили еду и питье: кутья, пироги, калачи, блины, сырники, крашеные яйца, вино, пиво, канун (род браги) и т.д. Едой делились с покойниками: яйца, блины и прочие угощения крошили на могилах и оставляли их там. На могилы лили масло, вино, пиво; все это делалось "мертвым на еду". По могиле катали яйца". Следующее затем воскресенье - так называемая Красная горка - было временем выбора невест, сватовства и свадеб, песен и хороводов. В некоторых регионах к нему приурочивалась встреча весны - с уже известным нам изготовлением и сожжением соломенного чучела. В этот день или накануне со специальными "вьюнишными" песнями приходили к домам молодоженов, рассчитывая на угощение. Песни часто имели шуточный, но грозный характер:

Выоница-молодица!
Выходи на крыльцо,
Выноси красное яйцо!
А не вынесешь яйцо,
Разломаем все крыльцо!

Во вьюнишных песнях мог возникать устойчивый мотив Мирового Древа:

На горе было горе,
У Ивана на дворе.
Вьюнец-молодец,
Вьюница, эй, молодая!
Вырастало деревце
Да кипарисовое.
(Повторяется после каждого куплета.)
Как во этом деревце
Да три угодьица:
По вершине деревца
Да соловей песни поет,
Посередь-то деревца
Да пчелы яры гнезда вьют.
По корень-то деревца
Да тут беседушка стоит,
Во беседушке сидит
Да удалой-от молодец,
Молодой-от молодец,
Да Иванушка господин.
Иванушка господин
Да с молодой своей женой,
С молодой своей женой,
Да с Прасковьей молодой.

Обычно эти песни значительно длиннее, но в них присутствуют те же мотивы. Ясно показана трехчленная вертикальная структура дерева, приуроченность к ней животных; в центр мира помещаются величаемые молодожены, что возводит их брак к небесному, архетипическому, божественному.